И снова для Махабхараты!

[caitsith]

Я понимаю, что автор этого - весьма сомнительный, хотя бы потому, что их два, и оба не историки. Но нам подойдет!


Далее из книги О. Ивика "История свадеб" М., Текст, 2009. Очень пафосный, но без рекламы. И конечно, все нижесказанное относится более к современной Индии.

Не «Камасутрой» единой…

Индийцы придают семейной жизни и браку совершенно исключительное значение. «Без жены дом – пристанище демонов», – говорит индийская пословица. Женщины вообще не мыслят свое существование без мужа. Этнограф Н. Гусева в своей книге «Многоликая Индия» пишет об индианках:
...

Они любят красиво одеться – для мужа. Они холят свою кожу, свои волосы, сурьмят глаза, окрашивают красной краской пробор в волосах, надевают украшения – для мужа. Они учатся петь и танцевать – для мужа. И если муж жив и здоров, если он предан семье – а это правило, исключения из которого очень редки, – женщина счастлива, она ничего больше не желает, ни к чему не стремится.

Добрачные и внебрачные связи у индианок практически невозможны. Сегодня юные жительницы мегаполисов, студентки вузов свободно общаются с юношами, но в любовные отношения не вступают. Они ждут мужа – мужа, избранного родителями, мужа, которого они впервые увидят в день свадьбы. Особо демократические родственники, правда, могут устроить для детей смотрины, и если молодые покажутся друг другу уж очень противны, то сговор расстроится. Но случается такое очень редко.

Мужчины тоже отнюдь не стремятся воспользоваться преимуществами, которые дает принадлежность к сильному полу. Конечно, от юноши девственность при вступлении в брак не требуется, но она приветствуется, и большинство молодых людей ее сохраняют. Как позже они будут сохранять верность жене. Это может показаться удивительным, но в стране, давшей миру «Камасутру», в стране, где процветает культ лингама (фаллоса), где в храмах открыто выставлены скульптуры богов, предающихся самым немыслимым видам совокуплений, – в этой стране сексуальная революция потерпела сокрушительное поражение. Точнее, ее здесь просто не было. Семейные ценности в Индии всегда стояли и стоят на первом месте, а развод, хотя и разрешен современным законодательством, и по сей день считается редчайшим нарушением моральных устоев.


Итак, индийцы вступают в брак всерьез и надолго. Впрочем, церемония выбора партнера, сватовства и самой свадьбы здесь настолько сложна, что можно только посочувствовать безумцу, который, пройдя через бесчисленные хлопоты и проведя через них своих близких, решится заявить: все это – зря. Правда, сегодня выбор партнера облегчен. Существуют брачные газеты, в которых родители могут подобрать для дочери или сына подходящую пару. А задача эта очень непроста. Ведь, кроме множества прочих качеств, избранник должен подходить еще и по кастовому признаку.

Сегодня кастовая дискриминация запрещена законом. И даже в брачных объявлениях все чаще можно видеть слова «каста безразлична». Но все же большинство индийцев женятся и выходят замуж в пределах своей касты или, по крайней мере, варны. Закон законом, но ведь не запретишь родителям подыскивать жениха и невесту «одного круга». И даже люди, выступающие за равноправие каст, предпочитают соединять судьбу со «своими». В этом есть немалый резон: молодые люди из одной касты, никогда не встречавшиеся до свадьбы, хоть примерно знают, чего можно ожидать от партнера. Ведь члены касты, как правило, воспитаны в очень близких традициях.

Каст в Индии множество (не менее трех тысяч, не считая подкаст). Варн всего четыре: брахманов (священнослужителей), кшатриев (воинов), вайшьев (торговцев и земледельцев) и шудр (слуг и разнорабочих). Кроме того, есть еще группа «неприкасаемых», которые тоже считаются членами кастового общества и имеют в нем свое место. На самом дне, еще ниже неприкасаемых, находятся немногочисленные люди, исключенные из каст и тем самым полностью лишенные социальных связей. Итого шесть основных групп.

Варны делят по горизонтали все индийское общество; касты, как правило, привязаны к какой-то местности. Так, торговцы из разных регионов Индии, относясь к одной варне вайшьев, будут принадлежать к разным кастам. И брак между их детьми еще пару столетий назад встретил бы немало препятствий. Сегодняшние индийцы часто смотрят на такие вещи проще, лишь бы касты были «равны» в сложной системе иерархий.

Впрочем, невеста может стоять в этой иерархии на одну ступень ниже, особенно если молодые принадлежат к низшим кастам. На вершине иерархической лестницы неравенство супругов не приветствуется. И это резонно: если мужчины-брахманы или царевичи начнут жениться на женщинах, стоящих ниже себя, что будут делать их дочери и сестры? Им-то подниматься некуда! Но поскольку некоторые представители высших каст все-таки женятся на нижестоящих невестах, определенный избыток высокородных невест в индийском обществе всегда существовал. И гаремы, имевшиеся, кстати, в основном у представителей знати, это не дань их сладострастию, а необходимость хоть как-то пристроить избыток женщин своего круга. Выдавать их замуж за членов низших каст было категорически запрещено – уж лучше в гарем!


С этой проблемой, кстати, особенно близко познакомились женщины раджпутов – военного сословия, живущего в Северной Индии на территории нынешнего штата Раджастхан. У раджпутов испокон века считалось не только допустимым, но и должным жениться на женщинах, стоящих на одну ступень ниже себя на социальной лестнице. Чем выше ступень, тем она малочисленнее. Поэтому на каждой из ступеней, кроме самой нижней, должны были остаться невостребованные женщины. Спасало только то, что раджпутская иерархия была крайне запутанной, раджпуты и сами не всегда знали, какой из их многочисленных кланов стоит выше, а какой – ниже. При всех условиях представительницам самого «высшего общества» было бы не за кого выходить замуж, если бы не гаремы. Кроме того, непрерывно воевавшие мужчины-раджпуты порою погибали, не успев жениться. Количество одиноких женщин могло бы принять угрожающие размеры, если бы не два страшных обычая. Один из них – умерщвление новорожденных девочек. Если раджпут не был уверен, что сможет обеспечить дочери приданое и выдать ее за достойного человека, ребенку давали опий. Или прекращали давать молоко, заменяя его водой. Второй обычай, который у раджпутов принял массовый характер, – сати – самосожжение вдов. В некоторых раджпутских замках были даже специальные залы с гигантскими очагами для самосожжения. Конечно, добродетельная супруга должна была по традиции взойти на погребальный костер мужа. Но если мужчины клана принимали решение погибнуть в безнадежной жертвенной битве «шака» или если враг подступал к самой крепости и женщины понимали, что бой проигран, они шли в огонь, не дожидаясь мужей. В 1303 году при обороне Читора (столицы раджпутского княжества Мевар) сожгли себя живьем пятнадцать тысяч женщин. А в Гвалиорском форте по сей день можно видеть зал с круглым очагом трехметрового диаметра. Специальные вентиляционные трубы были призваны мгновенно раздуть огонь. На стенах и колоннах зала виден густой слой копоти…


Кроме запретов кастовых, в Индии до начала двадцатого века существовала еще и сложная система запретов на близкородственные браки. Индийская традиция не разрешала мужчине «жениться на девушке, которая является ему родственницей по мужской линии до седьмого колена, а по женской – до пятого». А раджпут к тому же не мог брать жену из своего клана, из клана своей матери, из клана, в который он отдал замуж дочь, и т. д. Короче, отцам, у которых подрастали дети, особенно дочери, приходилось несладко. Один жених не подходит по касте, другой – по родственным связям. Кроме того, священные книги индуизма давали растерянным родителям еще целый ряд маловыполнимых предписаний: «Хорошей считается та семья, которая известна в пяти поколениях с отцовской и с материнской стороны и славна своей ученостью и поведением». Если же отец невесты находил семью, в должной мере славную ученостью, ему предписывалось выяснить, не страдают ли ее члены геморроем, чахоткой или плохим пищеварением. Или не волосаты ли они, упаси Вишну! Не рекомендовалось, кроме того, родниться с семьей, если в ней попадались люди «слишком высокие или слишком низкие, слишком бледные или слишком темные», а также «воры, обманщики, импотенты, неверующие, живущие незаконными средствами, уроды, склонные к ссорам, государственные преступники, кормящиеся на похоронах, пастухи, люди с дурной репутацией».

Индийские брахманы были людьми учеными и склонными к написанию разного рода рекомендаций, в том числе брачных. Каждая из этих рекомендаций была хороша сама по себе, но их количество росло, как снежный ком. И наступил момент, когда соблюдение всех требований и запретов стало невыполнимо. Когда в семье рождалась девочка, отец тут же начинал искать ей жениха, понимая, что задача эта может растянуться на долгие годы. И если ему неожиданно везло и подворачивался подходящий жених, семья которого к тому же не страдала ни волосатостью, ни геморроем, жениха этого надо было хватать немедленно, потому что второй такой мог и не найтись. Да и невеста в ожидании жениха, который неизвестно когда появится, могла согрешить, а это сводило шансы на замужество к нулю. Поэтому брачный возраст невест, а позднее и женихов стал стремительно падать. Родители предпочитали поженить детей в колыбели, нежели рисковать, что помолвка может расстроиться. Скоро предосторожность была возведена в ранг закона.

Уже в «Рамаяне» упоминается, что Сита вышла замуж, когда ей было шесть лет. Правда, это считается позднейшей вставкой, но вставка тоже достаточно древняя. Дхармасутры, записанные во второй половине I тысячелетия до нашей эры, говорят, что обычно девушка выходит замуж до достижения половой зрелости. В крайнем случае, если ей не успели найти мужа, девушке разрешалось без ущерба для репутации выждать еще от трех месяцев до трех лет. На рубеже эр законы Ману предписывают, что тридцатилетний мужчина должен жениться на двенадцатилетней девочке, а двадцатичетырехлетний – на восьмилетней. Но и это не предел. Более поздние законы подразделяют невест на пять классов: 1) нагника (голая), 2) гаури (восьмилетняя), 3) рохини (девятилетняя), 4) канья (десятилетняя), 5) раджасвала (после десяти лет). Считалось, что лучшая невеста – это нагника.

Поздняя вставка в «Махабхарате» гласит:
...

Отец пусть выдает дочь замуж подходящему мужу сразу после рождения. Выдавая дочь замуж в соответствующее время, он обретает религиозную заслугу.

В «Брахма-пуране» говорится:
...

Отец пусть отдает свою дочь красивому мужу, когда она еще ребенок. А если не отдает, на него падет грех. Любым способом пусть выдает замуж свою дочь в возрасте от четырех до десяти лет. Ее следует отдавать замуж, пока она не знает женской стыдливости и играет в песочек. А если не выдает, отец совершает грех.

После английского завоевания правительство Индии под давлением европейцев начало бороться с детскими браками. В 1860 году был установлен минимальный возраст согласия на половую связь для женщины – десять лет. В стране, где внебрачное сожительство – редкость, это было равнозначно минимальному брачному возрасту. В 1881-м он был повышен до двенадцати, а в 1929-м – до четырнадцати. Но в реальности эти постановления не соблюдались. В 1921 году перепись населения обнаружила множество «замужних женщин», которым не исполнилось и года. Может, в половую связь они и не вступали, но законными женами являлись. Махатма Ганди предложил известному юристу Хаар Биласу Шарде подготовить законопроект, направленный против ранних браков. Сам юрист был женат с девятилетнего возраста, но, поскольку закон обратной силы не имеет, ему лично ничего не грозило, а все «прелести» раннего брака были известны Шарде как никому другому. «Закон Шарды» вступил в силу в 1929 году. В 1955 году брачный возраст для женщины повысили до восемнадцати лет, в 1978 году был установлен брачный возраст для мужчин: двадцать один год. Но законы эти и по сей день никто не соблюдает. Например, в штате Раджастхан средний возраст невест на рубеже двадцать первого века был ниже шестнадцати лет. А согласно переписи 2001 года около трех миллионов индианок стали матерями, не достигнув пятнадцатилетия.


Тем не менее у сегодняшних родителей появилось гораздо больше времени для устройства судьбы своих детей. И теперь они могут спокойно подбирать партнера с учетом и новейших веяний, и древних законов. Что касается подбора невесты, то закон Ману гласит: «Надо брать в жены женщину, свободную от телесных недостатков, имеющую приятное имя, походку лебедя или слона, нежные волосы на теле и голове, красивые зубы, нежные члены». Трудно сказать, чем вызвано такое заявление: тем, что законодатель никогда не видел, как ходят лебеди и слоны, или изменением понятий о грации за последние две тысячи лет. Во всяком случае, у индийцев такое требование протеста не вызывало, и они исправно искали невест с рекомендуемой походкой.

Но найти невесту, которая передвигается, как слон, – это еще не все. Теперь надлежит проверить ее имя: не рекомендуется жениться на девушке, «носящей имя созвездия, дерева, реки, названия низшей касты, горы, птицы, змеи, слуги или устрашающее имя». «Камасутра» добавляет, что надо избегать еще и тех невест, чьи имена оканчиваются на «л» или «р», а также «носатых, сутулых и потливых» и, разумеется, тех, которые младше жениха «меньше чем на три года».

Впрочем, в случае сомнений у родителей жениха есть древний и надежный способ выяснить, годится ли невеста их сыну. Достаточно взять восемь комьев земли, подобранных в разных местах: «с алтаря, с борозды, из пруда, из коровника, с перекрестка, с места для игры, с места сожжения трупов и с бесплодного участка». Девятый ком надлежит слепить из смешанной земли. Все они должны быть одинаковы по размеру и помечены разными знаками. Невесте предлагается выбрать один ком из девяти, и по ее выбору можно судить о ее достоинствах и грядущей судьбе.

Обычно поиском «пары» занимаются родители жениха. Но у раджпутов принято, чтобы инициатива исходила со стороны невесты. Иногда отец девушки выбирает подходящего жениха заочно, с помощью свахи или знакомых. Когда выбор сделан, кандидату посылают кокосовый орех – символ брачного предложения. Орех может быть самым обыкновенным, но иногда его украшают драгоценностями. Причем орех посылают именно жениху, а не его родителям, хотя последнее слово, конечно, будет за ними. Известна история о том, как некий раджа в отсутствие сына принял от его имени присланный юноше кокос. Вернувшийся принц отказался жениться: раз отец взял кокос, пусть отец и женится. И раджа, из-за своего неосторожного поступка, вынужден был взять в жены несостоявшуюся невесту сына. Отказаться от кокоса, тем более уже принятого, значило нанести тягчайшую обиду, которую нередко смывали кровью.


Но в конце концов с помощью комьев земли и кокоса выбор сделан и соглашение достигнуто. Само бракосочетание у индийцев испокон века происходило по одной из восьми традиционных форм. Причем четыре формы считались «одобряемыми», а четыре «неодобряемыми», хотя тоже вполне традиционными и законными. Древние законы смрити подробно описывают все восемь форм.

Самым неодобряемым считался брак в форме пайшача. Древний законотворец говорит: «Когда мужчина тайком овладевает девушкой, которая спит, находится в бессознательном состоянии или опьянении, то это называется способом пайшача». Законопослушные и брачнолюбивые индийцы отнюдь не рассматривали пайшача как банальное изнасилование. Предполагалось, что в результате женщина становилась официальной женой (а куда ж ей было деваться!). Тем не менее столь нецивилизованный способ играть свадьбу не одобрялся.

«Увод девушки силой, в то время как она кричит и плачет, сопровождаемый убийством… ее родственников, называется браком ракшаса». Ракшаса, хотя и считался браком неодобряемым, но все же в табели о рангах стоял выше пайчаши. Жизнь пары-тройки погибших родственников, видимо, не принималась во внимание: родни у индийцев всегда было много. У раджпутов, например, описан такой свадебный обычай. Раджа, имеющий дочь на выданье, рассылает подходящим женихам приглашения прийти и завоевать невесту. Принц, принимающий приглашение, совершает обычные предсвадебные обряды, но затем отправляется не столько на свадьбу, сколько на битву, и берет с собой не шаферов, а воинов. На границе владений тестя его встречает вооруженная армия и разыгрывается нешуточный бой, в котором гибнут сотни людей. Если жених сумеет проявить себя настоящим воином и полководцем, то, похоронив павших, стороны отправляются на брачный пир. Если, конечно, жених останется жив… Но то, что одобряли раджпуты, не одобрялось древними установлениями.

Следующей формой брака была гандхарва. Так назывался «добровольный союз девушки и жениха, любострастный, происходящий из желания». Гандхарва была распространена среди кшатриев, поскольку их молодежь пользовалась наибольшей свободой. Некоторые авторы считали эту форму брака похвальной. Так, в «Махабхарате» говорится: «Брак желающей женщины с желающим мужчиной, хотя бы и без религиозных церемоний, – это наилучший брак». Но законы Ману гандхарву порицали, потому что брак, совершенный не по выбору родителей, был заведомо аморален. Впрочем, если когда-то родители невест и пребывали в сомнении, кого же слушаться: «Махабхарату» или законы Ману, – то очень скоро эти сомнения исчезли. Вопрос решился сам собой, когда брачный возраст девочек упал до восьми лет и ниже.

Последней из неодобряемых форм брака была асура. Это – «выдача дочери, когда жених дает имущество родственникам и невесте столько, сколько может, и добровольно». Асура была популярна в давние времена, когда отцы «придерживали» дочерей, а женихи мечтали их получить, хотя бы и ценою выкупа. Потом ситуация на рынке невест изменилась, а брачный возраст упал. Теперь отцы мечтали не о выкупе, а о том, чтобы хоть кому-то сбагрить дочку, пока у нее не начались месячные, – после этого шансы становились нулевыми, а карма отца считалась непоправимо загубленной. Кроме того, существовала и такая точка зрения, что торговать собственными дочерьми нехорошо. «Те, ослепленные алчностью, которые выдают дочерей замуж за деньги, продают самих себя и совершают большой грех. Они попадают в ад и уничтожают заслуги семи предшествующих поколений», – говорилось в одной из дхармасутр. Короче, обычай продавать невест не слишком прижился. Тем не менее он и по сей день существует среди представителей низших каст и даже среди обедневших представителей каст высших – иначе говоря, среди тех, кого жизнь вынуждает думать о хлебе насущном, а не о кармической «заслуге семи поколений». Интересно, что при асуре, несмотря на то что муж становится покупателем, а значит, и «собственником жены», она не переходит в род мужа, а остается членом рода отца. Расторжение брака-асуры теоретически возможно, в том числе и по инициативе жены (хотя развод всегда был в Индии исключительной редкостью).

Асура – единственная из четырех «неодобряемых» форм брака, дожившая до сегодняшнего дня.

Из «одобряемых» форм брака, несмотря на все одобрение, которое им выражали индийские законоучители, до нас тоже дошла только одна. Остальные оказались не соответствующими требованиям дня. Так, отжила праджапатья, при которой «отец отдавал свою дочь жениху, сознавая, что они вместе будут совершать свои гражданские и религиозные обязанности». Не совсем понятно, что же плохого в том, что супруги будут вместе исполнять свои обязанности. Тем не менее в религиозной литературе бытовала точка зрения, что «дарение» невесты жениху должно быть свободным от всяких условий. Захочет жених – будет исполнять гражданские обязанности, а не захочет – не будет. Кроме того, при этой форме брака было принято, чтобы жених сам приходил свататься и соответственно обсуждать свои грядущие обязанности с будущим тестем. Когда же возраст женихов упал и стало ясно, что ни о каких обязанностях, кроме как связанных с игрушками и пеленками, с ними говорить нельзя, праджапатья самоликвидировалась.

Форма брака арша считалась более достойной, чем праджапатья. Согласно этой форме отец невесты получал от жениха две или четыре коровы «для целей, предписанных дхармой». Дхарма в данном случае предписывала, что коров принесут в жертву, так что никаких материальных благ семья невесты не получала и могла законно гордиться своим бескорыстием, а равно и благочестием. Но обычай приносить в жертву коров вышел из моды, а с ним и арша.

По той же самой причине вышла из моды и дайва. В этой форме брака девушка отдавалась в жены жрецу в качестве платы за жертвоприношение. Выдать дочку за жреца считалось весьма почетным. А те, у кого дочек не было, могли расплатиться рабыней, которая становилась не женой, а наложницей. Так формировались брахманские гаремы. Но кровавые жертвоприношения прекратились под влиянием буддизма, а гаремы были объявлены вне закона. И дайва прекратила свое существование.

И наконец, брахма – наиболее похвальная форма брака. «При этой форме девушку выдает отец, давая столько украшений, сколько может, мужчине, обладающему характером и ученостью, которого он сам приглашает по своей воле и принимает с почетом, не беря ничего взамен». Брахма вполне удовлетворяет тех, кто считает торговлю дочерьми за грех. Устраивает она и родителей невесты, от которых не требуется приданого, кроме украшений (хотя приданое давать в сегодняшней Индии все же принято, если только молодые не принадлежат к самым низам общества). Возраст жениха, обладающего «характером и ученостью», не вступает в противоречие с законодательством двадцатого века. В то же время ученость – дело относительное, ее можно приписать практически любому жениху… Короче, брахма стала основной формой бракосочетания для высших каст, но не возбраняется и низшим, если они готовы отдать дочку без выкупа.

Итак, сегодня в Индии индуисты могут вступать в две формы традиционного брака: «одобряемую» брахму или «неодобряемую» асуру, по выбору. Полигамия запрещена, хотя она и бытовала в Индии в течение многих тысячелетий, причем существовало не только многоженство, но и многомужество. Например, одна из главных героинь «Махабхараты» Драупади имела пятерых мужей, братьев Пандавов. Практиковался и обычай, согласно которому жена вступала в связь с деверем, если муж не мог иметь детей. Эти древние традиции и сегодня встречаются среди низших каст. Однако законом многомужество, как и многоженство, запрещено. Оговорен в законе и минимальный брачный возраст. Те, кто исповедует другие религии, могут вступать в брак по своим собственным традициям. Разрешены и смешанные браки между людьми разных конфессий. Для них в 1954 году был издан «закон о специальном браке». Но обязательной государственной регистрации брака в Индии нет, хотя и поговаривают о ее введении. А пока она существует только для желающих, на законы никто особенно не смотрит. И все женятся так, как хотят их родители или (что реже) как хотят они сами.

Например, двадцатисемилетний житель Северной Индии Амар Нат в 2003 году женился сразу на двух невестах. Собственно, его хотели женить на одной. Но у невесты оказалась старшая сестра-инвалид, нуждавшаяся в уходе. Отец девушек поставил перед отцом жениха условие: получите в жены или двух дочерей сразу, или ни одной. Семья Амара размышляла полгода и ответила согласием. Сам жених, хотя и зарабатывал 2500 рупий (около 55 долларов) в месяц, решил, что доброе дело не может быть противозаконным. Сыграли свадьбу, одобренную родней, священниками и астрологами. Когда журналисты поинтересовались у адвоката, не будет ли у жениха неприятностей с законом, адвокат ответил, что закон может вмешаться только после жалобы первой жены. А в данном случае жена жаловаться не собирается. Кроме того, первой жены как таковой и нет: оба брака совершились одновременно.


Какую бы форму брака ни выбрали родители, свадьба – это набор крайне сложных церемоний, в том числе религиозных. Происхождение их очень древнее, многие можно проследить еще в Ведах. Свадьба всегда происходит в доме невесты. Иногда ее родители специально снимают поблизости более подходящий дом с большим двором. Здесь сооружают под навесом специальный помост, увитый цветами. На деревьях развешаны праздничные фонарики, двор обнесен цветной матерчатой оградой, ворота украшены белыми и розовыми гирляндами.

Невесту, как и жениха, еще накануне умастили жидкой пастой из куркумы, ячменной муки и горчичного масла. Этих умащений могло быть несколько – количество определяет брахман. И цель их не только косметическая, но и ритуальная. Церемония умащения начинается с обращения к слоноголовому богу Ганеше – его почитают как устранителя препятствий и всегда призывают на помощь, начиная важное дело. В былые времена отец невесты ко дню свадьбы обязательно дарил жениху слона, желательно живого, но можно и игрушечного, лучше золотого. Сегодня чаще дарят живую корову. А изображение слоноголового бога обязательно помещают под навесом, где будет происходить свадьба.
В день свадьбы оба, жених и невеста, каждый у себя дома, под чтение ведийских стихов совершают ритуальное омовение в ароматизированной воде. На невесту надевают свадебный наряд – он, как и в Риме, должен быть цвета огня. Красно-желтое или пурпурно-красное сари заткано золотом. Обручальных колец три: одно в носу и два на ногах. Может, они и не совсем обручальные в нашем понимании, потому что жених и невеста этими кольцами не обмениваются, но они – символ замужней женщины. В крыло носа невесты вдевают золотое кольцо с жемчугом или драгоценными камнями; если оно слишком тяжелое, его цепочкой прикрепляют к уху. Два серебряных колечка надевают на вторые пальцы ног – их она снимет, когда ее собственная дочь выйдет замуж. На шею вешают нитку мелких черных и золотых бусинок с двумя золотыми полушариями – это тоже символ брака. На голову невесты водружается корона из фольги и цветов. Такая же корона будет украшать и жениха, когда он приедет на свадьбу.

Не обходится и без ритуальной раскраски. Дело может ограничиться точками, которые идут вдоль бровей, обводят глаза и спускаются до подбородка. Но бывает, что лоб полностью красят в красный цвет, а над линией бровей наносят серебряную полосу. И уж во всяком случае, пробор невесты покрывают киноварью. Это – знак замужества, он называется синдур, и женщина будет носить его до тех пор, пока она живет с мужем. Иногда для нанесения синдура приглашают особенно счастливую в браке женщину, и та, потершись своим пробором о пробор невесты, дает ей долю в своем счастье. А в конце свадебного ритуала сам жених нарисует синдур на голове своей суженой.

Пока женщины обряжают невесту, жених тоже собирается в путь. По традиции он должен ехать на слоне или на коне. Но найти слона сегодня не просто, а найти жениха, который с ним умеет управляться, еще труднее. Поэтому дело обычно ограничивается конем. Но зато этого коня наряжают не хуже, чем самого жениха. На него надевают попону огненного цвета, ароматическими составами натирают ноги. И жениху, и коню сурьмят глаза, обоим наносят на лоб пятнышко – тику. Обоих украшают цветочными гирляндами.

Перед женихом в седле сидит его младший брат или племянник. В былые времена он был полноправным участником свадебного обряда: во многих областях Индии была распространена полиандрия и этому мальчику суждено было через несколько лет стать вторым мужем нынешней невесты. А если первый муж умирал раньше жены, младший брат должен был унаследовать его супругу и детей. Но сегодня полиандрия – большая редкость и встречается только среди самых низших каст. Повторный брак вдовы – еще большая редкость. Поэтому мальчик, сидящий перед женихом на изукрашенном коне, – не более чем дань традиции. Такая же дань традиции – обнаженный меч в руках у жениха. Этим мечом он будет рубить не головы, а навершие ворот перед домом невесты – дальний отзвук тех дней, когда жених был воином, а дом представлял собой крепость, которую надо было взять с боя. Сегодня же единственными защитниками «крепости» будут подруги невесты, запускающие в жениха всем, что подвернется под руку, и швыряющие ему в глаза пригоршни красного порошка.

Перед женихом идут музыканты, над ним несут на длинном шесте зонт – символ царской власти. А вокруг процессии, которая обычно подходит к дому невесты уже затемно, идут «люди-светильники». Эти закутанные в серую ткань индийцы несут на головах нарядные, украшенные подвесками карбидные лампы. Кстати, до появления электричества в богатых домах тоже были так называемые «девушки-светильники» – своего рода живые торшеры. Они стояли, держа на головах зажженные лампы, и по приказу хозяев переходили в ту залу, где требовалось освещение. Но сегодня люди-светильники нужны только на свадьбах.

Жених не случайно несет на голове корону, пусть и сделанную из фольги. Сегодня – он действительно властитель праздника. И даже тесть, встречающий его под навесом, почтительно преподносит ему напитки и омывает ему ноги. Сам жених тем временем декламирует древние стихи: «Я – высший среди своих, как Солнце среди молний. Я попираю каждого, кто бы на меня ни напал». Царские почести оказываются и невесте; позднее, по завершении церемонии, жених объявит ей: «Ты будешь отныне моей госпожой и родишь мне десять сыновей. Будь госпожою свекра и свекрови, будь госпожою и других невесток в доме, детей, имущества и всего». Но это – лишь красивые слова. На самом деле молодая жена войдет в новую семью абсолютно бесправным существом и будет по традиции подчиняться и мужу, и свекрови, и женам старших братьев мужа. В больших патриархальных семьях, которые еще очень распространены в Индии, особенно в сельской местности, и бюджет семьи, и ее быт, и методы воспитания детей – все определяет свекровь. И даже приданое, которое принесла с собой молодая жена, даже ее личные вещи поступают в общую собственность. Их могут передать другим членам семьи или отдать в качестве приданого сестрам мужа.

Но это будет потом. А пока под навесом под руководством брахмана происходит сложный свадебный ритуал. Ноги жениха и невесты окрашивают в красный цвет. Отец девушки умащает молодых, им дают вкусить топленого масла. Зачитываются имена предков жениха и невесты на много поколений назад, с тем чтобы никто не мог усомниться в благородстве их семей и в их принадлежности к нужной касте. Отец невесты, передавая дочь жениху, объявляет: «Ради обретения дхармы, артхи и камы (Закона, Пользы и Любви. – О.И.) с ней следует обращаться должным образом». Жених отвечает: «Я буду с ней обращаться должным образом». Что значит «должным образом» – не расшифровывается, но фраза эта повторяется трижды. Затем следует самикшана – обряд смотрения друг на друга. Отнюдь не лишний обряд, если учесть, что жених и невеста порою видят друг друга впервые.

Когда молодые нагляделись друг на друга, их связывают общей веревкой. Теперь, даже если разглядывание и не удовлетворило одну из сторон, бежать уже не получится. Впрочем, сами индийцы утверждают, что веревка служит охраной от злых духов. Но пока что веревка – это единственное, что связывает молодых, брак считается свершившимся позднее. А сейчас следуют жертвоприношения: в огонь кидают зерна риса и листья шами. Жених произносит священные слова:
...

Я беру твою руку ради счастья… Давай поженимся, соединим наше семя, произведем потомство, произведем много сыновей и доживем до старости. Любящая, обладающая добрым разумом, пусть мы увидим сто осеней, пусть мы живем сто осеней, пусть мы услышим сто осеней.

Невеста становится ногой на камень, помещенный здесь же, под навесом, – это сделает ее твердой в верности мужу. Потом чета обходит вокруг священного огня. И наконец, наступает главная церемония: «обряд семи шагов». Молодые делают семь шагов на север, жених при этом произносит слова:
...

Один шаг – для жизненных сил, второй – для сока, третий – для благополучия и богатства, четвертый – для удобств, пятый – для скота, шестой – для времен года, с седьмым шагом будь подругой. Итак, будь предана мне.

С этого момента брак считается свершившимся. Но церемонии отнюдь не заканчиваются. Предстоят еще «окропление невесты», «прикосновение к сердцу», «благословение невесты», «смотрение на Солнце и Полярную звезду». Раньше практиковалось еще и «сидение на бычьей шкуре», но потом этот обряд отменили. На бычью шкуру невесту на руках должен был относить кто-то из мужчин, и это в конце концов сочли неприличным. А брахманы после отмены коровьих жертвоприношений стали протестовать против использования бычьих шкур. И церемония, описанная еще в Ведах и прожившая не одну тысячу лет, прекратила свое существование.

Пока в доме невесты играют свадьбу, в доме у жениха тоже может идти веселье. У раджпутов не принято, чтобы родственницы и даже мать жениха участвовали в торжествах, к невесте едут только мужчины. А мать, сестры и невестки жениха тем временем организуют «ложную свадьбу» у себя дома. На эту «свадьбу» собираются все женщины деревни: ставят навес, украшают ворота гирляндами, кого-то из девушек наряжают «женихом», по улице с музыкой и фонарями движется торжественная процессия… Обряд этот не только давал женщинам возможность повеселиться, но и служил их безопасности. Ведь в деревне не оставалось мужчин, и бурное веселье на улицах помогало скрыть этот факт от глаз возможного неприятеля.


Свадьба завершилась. Молодые отправляются в дом жениха. Очень часто – всего лишь на несколько дней. Потом по традиции молодая жена может вновь вернуться в дом своих родителей. В наши дни – только погостить, но раньше это «гостевание» порой затягивалось на годы. Если девочка вступала в брак еще младенцем, то ей предстояло расти в доме отца, но уже имея статус «замужней женщины». Если ее «супруг» за эти годы умирал, то малышка становилась вдовой и лишалась шансов выйти замуж: браки вдов были строго запрещены религиозными законами почти на всей территории Индии, по крайней мере для высших каст. Но если все было в порядке, то по достижении «женой» зрелости, то есть восьми – десяти лет, она после повторной, на этот раз сокращенной, свадебной церемонии возвращалась в дом «мужа».

Даже если новобрачные достигли возраста зрелости, традиция рекомендует им не спешить с исполнением супружеского долга. В «Параскара-грихьясутре» говорится: «В течение трех суток пусть не едят соленой пищи, пусть спят на земле, пусть воздерживаются от половых сношений в течение года, [или] двенадцати дней, или шести ночей, или, по крайней мере, трех ночей». Автор «Камасутры» настроен более терпимо, о годе воздержания он даже не упоминает, но на трех ночах стоит твердо. Впрочем, окончание воздержания вовсе не означает, что муж должен немедленно исполнить свой «супружеский долг» так, как это понимают европейцы. В «Камасутре» подробно, шаг за шагом описывается, что должен делать молодой муж, чтобы «пробудить доверие» жены. «Ибо женщины подобны цветкам и требуют очень нежного обхождения». И супруги движутся по пути постижения любовной науки…

Наука эта – не из простых. Индийские наставники зовут любовное соединение «шестидесятичетырехчастным». Существуют различные школы, каждая из которых предлагает не только свои методы, но свою теорию вопроса. Так, последователи Бабхравьи учат, что «существует по восемь различных видов в каждой из восьми групп – в объятиях, поцелуях, царапанье ногтями, укусах, возлежании, произнесении звука “сит” (звук, издаваемый при любовных играх. – О.И), подражании мужчине, аупариштаке (минет. – О.И.) – и восемь по восьми составляет шестьдесят четыре». В отличие от них последователи школы Ватсьяяна протестуют против столь жесткой структуризации, считая, что в этой системе незаслуженно забыты удары и восклицания, да и вообще все не так просто… Некоторые школы учат, что потирание – это вид объятия. Ватсьяяна же остается при своем мнении, утверждая, что «это не так, ибо оно обособлено во времени и отличается по цели»… Многие школы полагают, что применять различные методы любовных игр следует в точном соответствии с фазами луны, причем учитывать надо не только день, но и час суток. Однако при расчетах мало смотреть на часы, надо принимать во внимание и сексуальный тип партнера. Ведь известно, что мужчины бывают «конями», «козлами» и «ослами» (у индийцев это не обидно), а женщины – «газелями», «козами», «слонихами» и «верблюдицами».

Поскольку индийские юноши в основном сохраняют целомудрие до брака, можно себе представить, с каким ужасом листают они трактаты ученых мудрецов, готовясь к первым брачным ночам. Поневоле оценишь древнее требование, по которому жених в обязательном порядке должен «обладать ученостью». В какой-то мере их может успокаивать лишь вторая глава «Камасутры», которая заканчивается утверждением:
...

Настолько лишь простирается действие наук, насколько слабо чувство в людях; когда же колесо страсти пришло в движение, то нет уже ни науки, ни порядка.

Для тех же, кто не уверен, что сумеет привести в движение «колесо страсти», «Камасутра» предлагает дополнительные методы. Чтобы стать привлекательным для женщины, можно надеть на правую руку «глаз павлина или гиены, покрытый золотом». Можно воспользоваться специальной мазью, растертой в человеческом черепе. Для того чтобы муж не оплошал в постели, ему рекомендуют «натирание члена порошком из дхаттуры, черного перца и длинного перца, смешанных с медом». Если же дхаттуры под рукой нет, можно приготовить порошок из «листьев, гонимых ветром, цветов, оставшихся от мертвеца, и костей павлина». А если и с костями павлина неувязка, «Камасутра» предлагает способ, доступный в любых широтах:
...

Наставники говорят, что кто размочит в горячем топленом масле раздвоенные бобы, вымытые в молоке, вынет, приготовит из них на молоке коровы, имеющей выросшего теленка, напиток с медом и очищенным маслом и отведает это, тот без конца сможет сближаться с женщинами.

Существуют тысячи способов, тысячи рецептов. Индийцы придают удовлетворению женщины особое значение. Может быть, потому, что понимают: женский век в Индии не долог. Даже если женщина и ее супруг живы и здоровы, традиция не рекомендует им заниматься сексом после того, как вступили в брак их собственные дети. Рождение ребенка женщиной, у которой есть внуки, считается позором. И, выдав дочь замуж, женщина снимает с пальцев ног надетые в день свадьбы серебряные колечки – символ супружества. А дочерей в Индии выдают замуж рано…


Совсем тяжела бывает жизнь овдовевшей женщины. Всем известно, что у хорошей супруги боги мужа не отберут. Его смерть – это наказание жене за ее прошлые кармические грехи. Она, и только она, виновата в том, что родители потеряли сына, а дети – отца.

Поэтому вдова вызывает у индийцев не жалость, а презрение. Считается, что хорошая жена не может пережить мужа. И если девочка стала вдовой, еще лежа в пеленках, – тем хуже для нее, тем страшнее, значит, были ее прегрешения в прошлой жизни. Вдова, даже если она девственница, не может повторно выйти замуж. Вдова должна всю жизнь носить траурные одежды. Вдова должна ходить с обритой головой. Вдова не должна входить в храм. Вдова не может пользоваться украшениями и косметикой. Вдова не должна садиться за стол со всей семьей… Этот список можно продолжать до бесконечности… Раньше после смерти мужа вдова оставалась неимущей: она не могла претендовать на наследство и ее существование зависело только от благотворительности родственников. Лишь в двадцатом веке был принят закон, по которому вдова получала часть мужниного наследства. Повторные браки вдов тоже разрешены современными законами, хотя встречаются по-прежнему редко.

Вдова приносит несчастье всем, кто ее окружает. И только одно деяние – сати, то есть самосожжение, – способно изменить ее карму. Власть сати настолько сильна, что и сама женщина, и ее умерший муж, и вся семья получат за него загробное воздаяние. И даже те, кто окажется простым свидетелем обряда, очистятся от грехов. Поэтому после смерти мужа для множества индийских женщин вопрос о сати не обсуждался – это был их безусловный долг. Если вдова протестовала, то родня могла категорически настаивать на его выполнении и сделать жизнь женщины в семье абсолютно невыносимой. Уйти из семьи неимущая вдова, связанная по рукам и ногам не только общественным мнением, но и кастовой системой, не могла. Но зачастую женщины, воспитанные в строгих религиозных традициях, и не стремились уклониться от исполнения последнего долга. В 1829 году этот ритуал был официально запрещен. Но и по сей день женщины его совершают.

В сентябре 1956 года обряд сати собралась исполнить молодая мать четырех детей. Родственники были против, они подняли общественное мнение, и возле дома вдовы собралось около пятнадцати тысяч человек. Пригласили полицию. Но все они оказались бессильны удержать женщину от исполнения «долга» перед мужем и семьей. Только в 2006 году в Индии было зафиксировано два случая сати. Но поскольку по новейшему законодательству свидетели сати привлекаются к уголовной ответственности наравне с подстрекателями, надо думать, что далеко не все случаи становятся известны.

Индийцы вступают в брак, чтобы вместе прожить жизнь и вместе умереть. И сегодня еще можно видеть на берегу Джамны или на окраинах деревень, на месте погребальных костров – отпечатки ладоней на белом камне или на стене. Такие отпечатки оставляет женщина перед тем, как живой взойти на костер мужа.